Источник: газета "Спорт-экспресс",
12 ноября 1995 года
Автор: Е.Вайцеховская
ДВОЕ
Последними словами Сергея, которые слышала только Катя, упавшая
вместе с ним на лед с так и незаконченной поддержки, было: "Мне
очень плохо..."
В Лейк-Плэсиде Гордеева и Гриньков готовились к традиционным
гастролям в составе профессионального STARS ON ICE, откуда два
года назад они уходили в любительский спорт и куда вернулись,
став чемпионами Олимпийских игр в Лиллехаммере. Помню, меньше
чем за год до Игр, во время очередного и, как всегда, очень кратковременного
заезда фигуристов в Москву, мы договорились встретиться, но на
интервью приехал только Сергей: Катя осталась дома с маленькой
Дашей. И все мои вопросы о возвращении в любительский спорт, о
приближающихся Играх Гриньков неизменно уводил в сторону: снова
и снова начинал рассказывать о жене. Даже на мое сказанное мимоходом:
"Что же вы, живя в Америке, язык до сих пор не выучили?"
- совершенно серьезно заметил: "У меня же Катюша замечательно
по-английски говорит. А без нее я нигде не бываю. Выучить язык
еще успею".
Друг для друга Сергей и Катя были всем. Маленький, обособленный
от окружающих островок абсолютного счастья. Проблемы, заботы,
неприятности - все это было внутри. А внешне - баловни судьбы:
успех, слава, очаровательная дочка, дом - полная чаша, любовь...
Кто же знал, что судьба потребует столь высокой платы? "Нет
счастья больше для спортивного журналиста, чем видеть победу друга
и писать о ней. И нет горя горше, чем сердцем чувствовать приближение
неудачи того, кто тебе дорог, и не иметь права отвести взгляд",
- сказал как-то очень хороший журналист Станислав Токарев. А что
говорить сейчас? Когда те слова, которые пытаешься перенести на
бумагу, категорически не укладываются в голове? Сергея больше
нет. И никогда не будет той Кати, которая двадцать из своих двадцати
четырех лет была рядом с ним. Потому что нельзя прорасти в человека
всем своим существом и не умереть, если умер он. Наверное, цинизм
профессии журналиста осознаешь только тогда, когда приходится
в последний раз перебирать архив, откладывая в сторону снимки
для некролога. Живые снимки. Вот первая Олимпиада в Калгари, вот
вторая - в Лиллехаммере. Гордеева и Гриньков еще не чемпионы,
Сергей наошибался в короткой программе ("В какой-то момент
я почувствовал, что от напряжения не стою на ногах и просто-напросто
вцепился в Катюшу"). Но уже через день они снова были лучше
всех: разве могли они подвести друг друга? Вот еще одна фотография:
Сергей и Катя на ступеньках обтрепанного осенним ветром ЦСКА.
Сгусток ослепительного счастья...
Тогда, после интервью, Сергей так торопился домой, что оставил
у меня видеокассету, снятую собственноручно на катке в США. Его
рукой на коробке было написано: "Катя и Даша. STARS ON ICE".
На пленке - самое дорогое, что у него было: жена и дочь. Когда
же, возвращая кассету, я посетовала, что семейного снимка в нашем
редакционном архиве до сих пор нет, пообещал: "Обязательно
привезу и подарю". И тоже не успел. Информационные агентства
сообщили коротко: остановилось сердце. Несколько лет назад также
неожиданно от остановки сердца умер замечательный прыгун в воду
Давид Амбарцумян. А мы, тренировавшиеся с ним, только тогда вспомнили,
как часто, стоя на вышке, Давид растирал ладонью левую сторону
груди, словно старался прогнать засевшую где-то глубоко занозу.
Он никогда не жаловался: у кого из спортсменов не болят мышцы,
суставы? Гринькова мучили боли в спине. Иногда до такой степени,
что приходилось по ходу профессиональных гастролей отказываться
от выступлений. Он и сам наверняка не знал, что за этой, ставшей
уже привычной болью может скрываться другая. И как только боль
отпускала, он сам рвался на лед. Может быть, потому, что всю свою
предыдущую жизнь по-настоящему был счастлив именно в замкнутом
пространстве катка. Где не было никого: только он и Катя.
Парадоксально, но за все время их выступлений, начиная с первого
появления на серьезном, международном, льду в 1986-м в Копенгагене,
где фигуристы завоевали свое первое европейское серебро, и, заканчивая
олимпийским Лиллехаммером, ни одному фотографу не пришло в голову
снять Сергея отдельно от Кати или Катю от Сергея. Сделанные во
время выступлений фотографии оставляли впечатление, что фигуристы
непрерывно находятся в объятиях друг друга. За исключением, разве
что, подкруток, во время которых Сергей выбрасывал Катю в воздух,
она же накручивала невообразимой скорости пируэты, зная, что внизу
ее обязательно встретят родные и надежные руки. Мой друг, немецкий
журналист, так же, как и я, безумно влюбленный в гриньковско-гордеевское
фигурное катание, как-то в пылу спора о другой легендарной паре
-Людмиле Белоусовой и Олеге Протопопове - сказал, что только их
он не представляет друг без друга. Остальных, мол, можно разделить:
Гордеева и Гриньков - не исключение. Кто же тогда знал, какое
страшное разделение уготовила судьба Сергею и Кате? Снимок, на
котором Сергей был изображен один, все-таки появился. Его передали
из США, из архива АР, но в аннотации было написано: "Сергей
Гриньков. Часть фотографии, сделанной в Лиллехаммере. 19 января
1994 года". На той фотографии он, как всегда, был рядом с
Катей. И никому не могло прийти в голову, что их дуэт всего через
двадцать два месяца будет разрезан по живому.