Источник: газета "Московский
комсомолец", октябрь 1990 года
Автор: Ирина Степанцева
И ахнет белый дом
Аншлаги Кати Гордеевой
Скорее всего, вор был случайный. И просто проходил через двор
большого дома. А может быть, стоял в арке, спрятавшись от ветра
и раздумывая о превратностях судьбы... Как бы там ни было, но
когда безмятежные Катя и Сергей уже находились на пути к Ленинградскому
вокзалу - и на пути к первым гастролям в составе ледовой труппы
"Все звезды" - во дворе Катиного дома отчаянно заверещала
автомобильная сигнализация. К счастью, машину, с минуты на минуту
готовую выехать вслед за Гордеевой с Гриньковым, никто угонять
не пытался. Но большой кожаный чемодан заставил дрогнуть сердце
вора. И, разбив заднее стекло автомобиля, он в считанные секунды
скрылся вместе с добычей.
Когда-нибудь этот случай ребята будут рассказывать как один
из гастрольный казусов. Впрочем, уже и сегодня, хотя пропажа заставила
изрядно поволноваться, они даже трогательно сочувствуют незадачливому
воришке: "Бедный... Представляете его лицо, когда, предвкушая
обилие заграничных тряпок, он открыл этот вожделенный чемодан
и... обнаружил гастрольные костюмы. Да, пожалуй, в них не пощеголяешь,
даже не продашь..."
В Ленинграде почти на всех выступлениях был аншлаг. И нашу "золотую"
пару зрители принимали "на ура". Впрочем, как и
всегда.
Мы встретились с Катей Гордеевой у нее дома в единственный полувыходной
день. Рано утром труппа вернулась из Ленинграда, а на следующий
день ребята вылетали в Вашингтон. Спортивный график суров. У Сережи
Гринькова накопились дела, и Катя смело взяла всю ответственность
за судьбу разговора на себя. "Сергей не обидится, - улыбнулась
она, - мы привыкли доверять друг другу."
Они ушли из сборной неожиданно - и для специалистов, и для зрителей.
В какой-то степени даже для себя и нового тренера Татьяны Тарасовой.
Просто почувствовали, что хватит - наступил предел, и дальше так
продолжаться не может. Вроде бы все было прекрасно - красиво,
отточенно, стремительно. Но...скучно. Невыносимо скучно даже на
тренировках. Нет, безусловно, от монотонной ежедневной работы
никуда не деться. Но когда остается только она и дави своим однообразием...
Тарасова предложила паре перейти к ней тренироваться еще два
года назад. Тогда не хотелось обижать Леоновича с Зуевой, да и
настроение было совсем другим. На Играх доброй воли опытнейший
тренер вновь предложила им сотрудничество, профессиональным чутьем
угадав, про побеждать они, может, и будут, но прогрессировать
с таким настроением вряд ли. Прошли те времена, когда на тренировках
они, самозабвенно щеголяя друг перед другом, изображали всевозможных
зверушек, копировали на льду принесенные хореографом картины,
взрослели.
- Катя, как-то Роднина вспоминала - однажды она заметила, что
Жук особенно нагружает ее на тренировках по вторникам. И когда
поинтересовалась, чем это вызвано, Жук буквально ошарашил: "А
вдруг ты в воскресенье минут пятнадцать не думала о фигурном катании.
Наверняка не знаю, но именно за это и гоняю..." Уходя от
"мягкого" Леоновича, вы не боялись, что придется вновь
столкнуться с тренерской жесткостью, как у Жука?
- А я только приветствую эту тренерскую жесткость. Но она должна
быть разумной и небезграничной. Жук пытался контролировать нашу
жизнь и вне тренировочного процесса - диктовать, вмешиваться.
Леонович был достаточно либерален, но иногда нам казалось, что
ему все уже безразлично. Тарасова же, безусловно требовательна,
но от нее исходит потрясающее чувство защиты. Она надежна. Именно
с ней мы и собирались выступать до Олимпийских игр и, естественно,
в Альбервилле. Так и договаривались...
И все же они ушли из любительского фигурного катания и остались
просто в ледовой труппе. Даже несмотря на расстроенную Тарасову,
тем не менее предоставившую им полную свободу выбора. А последней
каплей стали контрольные сентябрьские прокаты сборной в Москве.
Малая спортивная арена, чернеющая пустыми креслами, редкие специалисты...
Фигурное катание как будто не интересовало никого. И не
хотелось даже выходить на лед. Осталось только чувство подавленности,
которое постепенно вытеснялось единственным желанием - не оставить
все силы в "голом" спорте а сбросить накопившуюся усталость
и, предположим, лет пять отдать искусству. Ведь многие спортсмены,
как ни крути, после достигнутых вершин застывают на одном уровне.
Высоком, профессиональном, но одном.
- Катя, это правда, что в 88-м году, когда у вас была травма
ноги, приходилось тренироваться на костылях?
- Ну, не совсем. Мне наложили лонгету - что-то было с костью.
Я разучивала доступные элементы, в то время как Сергей "играл"
на льду с 30-килограммовыми гирями. Да, ситуация была не из приятных,
тем более что к травмам я не привыкла. Правда, в 1987 году, упав
с поддержки, заработала сотрясение мозга. Но мы с Сережей выстояли...
Вообще пара - это здорово. Особенно, когда есть такой партнер,
как у меня.
- За Сергеем закрепилась слава очень добродушного человека...
- Вы знаете, а ведь по натуре в нем ничего железно-спортивного
нет. Но он умеет собраться. Да еще и меня "собрать".
У меня есть характер, упорство, настойчивость. Но часто я направляю
эти качества совсем не туда, даже во вред себе. А Сережа у нас
- как регулировщик.
Она очень самокритична, эта хрупкая и неожиданно взрослая Катя.
И груз завоеванных медалей совсем не давит и не приковывает ее
намертво к пьедесталу. Жаль ли "потерянных" медалей,
что могла завоевать пара в ближайшие годы? Нет, во всяком случае,
пока нет. А во тех, кто остается в любителях, немного жаль. Уходят
лучшие тренеры. Словно охватила их волна всеобщего "беженства".
У Плинера - контракт, у Родниной, Мишина...
Но Гордеева-Гриньков, эта великолепная пара, что вызывает своими
выступлениями целую гамму чувств - от умиления до потрясения,
- для зрителей не потеряна. Через неделю в Вашингтоне открывается
чемпионат профессионалов, где на трибунах обязательно появятся
представители Белого дома.
... Огромный черный дог, что с боем отвоевал себе место на диване
и благородно дремал во время нашей беседы, вышел проводить
меня вместе с Катей. И, неожиданно схватив один тапок, уволок
его в комнату. "Правильно, Вельд, - засмеялась Катя, - один
никому не нужен, не утащат. Хватит с нас чемодана!". Вельд
энергично вильнул хвостом и, проявляя еще большую бдительность,
довел меня до лифта...